breviarissimus

Век ХХ, жестокий и циничный, "поделил на ноль" многие традиционные понятия. "Ум", "честь", "совесть" и прочие причиндалы, считавшиеся неотъемлемыми качествами, сопутствующими человеку благородному, входящему в элиту (неважно, состоит он при дворе Тимуридов в Самарканде, или восседает на мешке с шерстью в Лондоне)  ныне проходят по разряду патологий. Девиантное поведение, выражающееся в нежелании измерять окружающую реальность в килобаксах, вызывает у окружающих смущение, с дальнейшим отторжением: "дебил", "ляхово  плачет", "чистеньким остаться хочешь, падло?". И даже спортивные ристалища, былые честные поединки, пиршество сильных духом и телом, обернулись назойливой жвачкой. Спорт нынче проходит  по разряду политических наркотиков. "Оле-оле, наши жмут!" , и сладко сжимаются восторженные сердца от гордости за накачанных эритропоэтинами и прочей фармахерью пацанов. Позабыта мерзкая квитанция на кредитный платеж, несносные детишки с остопиздевшей женою, ... и чиновное хамло, пославшее твою жалобу в унитаз - вот же оно, в красно-сине-белом шарфике, дудит самозабвенно в вувузел, радуясь  как и ты, победе рАссиянОВ.

Гладко выуютюжена равнина страны Петросянии; что по нашу, что по вражью сторону линии фронтира, мерно щелкают калькуляторы и мерцают гипнотические огоньки телевизоров. Рафинированные обитатели стойла похрюкивают, упоительно внимая откровениям Мартиросяна и Ларри Кинга, и лишь где-то на востоке мириады китайских мурашей стучат неутомимыми лапками, выдавая на-гора охапки священных гаджетов. Споро и слаженно грузятся легионы больших и малых экранов на поездатые поезда, покачиваются в безразмерных трюмах контейнеровозов, уносятся вдаль стремительными колесницами дальнобойщиков, чтобы в конце пути осесть на журнальном столике обыкновенного мещанина. Окно в мир калибра 16:9, глаз Ктулху. "Смотри, или проиграешь!".  

Еще не отгремело официальное беснование по поводу проведения Сочинской Олимпиады-2014, не затупились ещё визжащие двуручные пилы, кромсающие строительные откаты изобильной Краснодарщины, как на головы очумевших от счастья болельщиков уже свалился ЧМ-2018 по ногомячу. К нам едет ревизор мундиаль! ВиватЪ, скоты! Приветственные телеграммы и банковские переводы членам ФИФА мчат наперегонки навстречу другу другу, а сотни тысяч осчастливленных барашков наливаются пивом во славу Блаттера и Ко. Апофегей, аплодисменты, все встают, хоровое пение "Славься...". Ликование электората воодушевленно поддерживают руководящие выгодополучатели на местах: "...чемпионат мира в Нижнем Новгороде – это уникальный шанс для детей увидеть лучших футболистов планеты, чего не было ни в одном поколении. Я счастлив, что новому поколению удастся претворить эту мечту в жизнь!"  Разумеется, как можно мечтать о полете к звёздам и технологическом прорыве, о нейромире и тайнах Вселенной, когда рядом с нами бегают по экранному полю 22 сакральных героя, гоняя богоравный мяч?! Чего стоят выстуженные ясли, загибающиеся детские библиотеки и всеобщее образование рядом с правом лично узреть очередную черножопую мауринью, виртуозно владеющую ногами?!  3333 непостроенные детские спортплощадки обречены в боестолкновении с перегарным энтузиазмом армии больных на голову фанатов - "болельщиков", сплоченных псевдоравенством, коим они заразились в одной палате №6, сидя под одним телевизором. "Доктор прописал"

Канули в лету красная и коричневая Империи, первыми осознавшие гигантский манипулятивный потенциал массового спорта как "шоу", но живы заветы Госкомспорта СССР и Рейхсминистерства пропаганды. Подхваченные из выпавших рук кучерявыми голливудскими продюсерами, узкоглазыми пекинскими чиновниками, хамоватыми парнями из Лэнгли, вожжи профессионального спорта оказались удобным инструментом влияния на массовое сознание. Религия, говорите, опиум? Чёрта-с-два, джентльмены! Кого интересует ныне смешной Ратцингер и говорливый Кирилл Гундяев, кроме узкой страты богомольцев и собственно служителей культа? Истинно культовыми сооружениями ныне явлются стадионы, заполненные ревущими обезьянами, потерявшими человеческий облик, готовыми отдать свои никчемные жизни за искусно пущенный в капроновую сетку мячик.  И лишь миллионогласый безумный рёв люденов не дает отчетливо расслышать диалог Геббельса и Люцифера, увлеченно режущихся в карты 40 метрами ниже трибун: "Масть пошла, Йозеф, сковородкой клянусь!"